Бунт Парацельса

Многих ученых древности не признавали при жизни, а уж если их дело было связано с медициной, шансы и вовсе стремились к нулю. Европейское средневековое врачебное сообщество утопало в такой глубокой яме заблуждений и суеверий, что вытащить его оттуда могло только чудо. Собственно, таким своеобразным чудом и попытался стать Парацельс – врач, философ, алхимик и великий реформатор медицины XVI века.

Цельс 2.0

Имя «Парацельс» в первую очередь примечательно своим замечательным звучанием на русском. Им очень удобно называть клиники, аптеки и медицинские центры, а также вставлять его в желтушные статьи наподобие «7 великих предсказаний Парацельса о России». Неважно, что гениальный швейцарец Россию посещал лишь по слухам, и что важнее – совершенно не интересовался провиденьем будущего. Главное, имя звучит почти так же солидно, как «Нострадамус», а пророчества и придумать можно. Меж тем, прозвище «Парацельс» всего лишь значило «превзошедший Цельса», а настоящее его имя было Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст фон Гогенхайм. Почему бы не назвать пару аптек именно так?

Любопытно, что из всех светил древности Парацельс выбрал целью для своего псевдонима (по другой версии, прозвищем его наградили друзья) именно Цельса. Римский хирург и энциклопедист вполне заслуженно прославился за сбор и систематизацию греческих источников, но на реформатора никак не тянул. Кто бы вспомнил о нем сегодня, спустя две тысячи лет, если бы не причуда одного из самых знаменитых медиков средневековья? Парацельс оказал римскому коллеге большую услугу – то ли ради насмешки, то ли из-за искреннего уважения.

Практик от бога

«Все есть яд, и все есть лекарство, главное – верно определить дозу». Пожалуй, это самая знаменитая цитата Парацельса-врача, с логикой которой сложно поспорить и сегодня. Неудивительно, что имя Парацельса связывают с оккультизмом – он действительно искал запретного знания, обучаясь у многих магов современности. Тем не менее, его практическое применение колдовства не выходило за рамки поисков философского камня и иных алхимических изысканий. Парацельс обожал алхимию – настолько, что через нее пришел к совершенно прорывному осознанию химии человеческого тела. Он учил, что живые организмы состоят из ртути, серы, солей и других природных веществ, а многие болезни проистекают из нехватки тех или иных элементов. Он первым предположил, что рабочие в шахтах заболевают не вследствие козней злых духов, а из-за радиоактивной пыли, хоть и не догадывался о самом понятии радиации. Он прямо заявлял, что безумие – болезнь, а не одержимость бесами, чем вызывал недовольство как коллег, так и священников.

Подтверждая свою теорию о яде и лекарстве, Парацельс лечил сифилитиков парами ртути - за много столетий до появления в ХХ веке препарата на основе мышьяка, использовал опий для обезболивания и настаивал на прямом контакте пациента с врачом. Сейчас эти методы могут показаться примитивными, но в то время больных принято было «исцелять» пиявками и кровопусканием, чума объявлялась происками дьявола, а вскрытие трупов приравнивали к занятиям черным колдовством. На фоне местных «специалистов», чьи знания не ушли дальше трактатов Гиппократа, Парацельс смотрелся как истинная звезда медицины. С юности он собирал знания не только у алхимиков и магов, но и военных врачей, хирургов, повивальных бабок, палачей, цирюльников, цыган и пастухов. Практике и только практике он возвел свой алтарь, отвергая затхлые теории древних греков, и наживая тем самым немало влиятельных врагов.

Попиратель традиций

Величайшую нелюбовь европейских средневековых медиков к Парацельсу объяснить несложно. Тяжелее назвать причины, по которым к нему вообще прислушивались, назначали профессором с высоким жалованьем и позволяли вести лекции в Базельском университете. Если в двух словах – потому что методы Парацельса реально работали, но этого оказывалось недостаточно, чтобы удержать его на почетных должностях больше пары лет. Да, Парацельс был настоящим гением, а еще – самоучкой, упрямцем, бунтарем и грубияном, каких свет не видывал. Хотелось бы сказать, что его преследовали исключительно за передовые убеждения, но основная проблема была в том, как он эти убеждения продвигал.

Чего стоит случай, когда в 1528 году в городе Базель заболел каноник (духовное лицо высокого ранга) Корнелиус фон Лихтенфельс, причем настолько тяжело, что все местные врачи советовали готовиться к путешествию на Небеса. Каноник, несмотря на сан, умирать отчаянно не желал и пообещал сто золотых гульденов тому, кто его исцелит. На зов явился Парацельс, у которого с деньгами по жизни было туго, прописал лечение, и всего через неделю Корнелиус встал на ноги! Выздоровев, он внезапно вспомнил о мире материальном и выплатил спасителю лишь шесть монет. Возмущенный Парацельс подал в суд – и проиграл. Разозлившись еще больше, он наорал на судью, а затем написал на него же оскорбительную листовку. Уже на следующий день базельский магистрат подмахнул указ об аресте опасного бунтовщика Теофраста Бомбаста фон Гогенхайма, и Парацельсу пришлось уносить ноги, потеряв и деньги, и репутацию.

Несдержанность являлась лишь верхушкой айсберга пороков гениального врача. Преподавая в университете Базеля, он из принципа игнорировал общепринятую латынь, вещая и составляя труды на немецком. На упреки коллег отвечал либо язвительной критикой, либо отборной бранью – в зависимости от степени опьянения. А выпить Парацельс любил как никто другой, иногда даже заваливаясь в нетрезвом состоянии на лекции. Стоит ли говорить, что студенты его обожали? Ну а чтобы понять уровень самомнения Парацельса, можно привести лишь одну из цитат: «Монархия над всеми искусствами была дарована мне, Парацельсу, Принцу философии и медицины. Я был избран Богом, чтобы извести все фантазии надуманных и лживых работ, обманчивых и самонадеянных слов, будь то слова Аристотеля, Галена, Авиценны или любого из их последователей».

Доказывая свое превосходство над «лживыми словами» Аристотеля и прочих, Парацельс 27 июня 1527 года сжег несколько их произведений прямо перед воротами университета. Чем вызвал очередную волну восхищения у молодежи и вполне понятное увольнение от руководства.

Вечный скиталец

Парацельс провел в скитаниях по свету всю юность и молодость, посетив все страны Европы, а по непроверенным слухам также Северную Африку, Палестину и Россию. Бродягой он стал и после изгнания из Базеля, ведь по-настоящему хорошо он умел лишь врачевать, но настроил против себя абсолютное большинство остальных врачей. В 1529 году, явившись в Нюрнберг, Парацельс попытался восстановить свое доброе имя. На него спихнули пятнадцать неизлечимых больных – по одной версии, прокаженных, по другой – страдающих слоновьей болезнью. За несколько недель он исцелил девятерых… и был изгнан из города врачебным сообществом, испугавшимся опасного конкурента. Наконец, Парацельса пригласил в Зальцбург герцог Эрнст Баварский, да и то не в качестве доктора, а как знатока оккультных наук. Тот с радостью принял приглашение, только мирная оседлая жизнь продлилась недолго – Парацельс скончался 24 сентября 1541 года. Версии называются разные – от гнойного воспаления уха до заказного убийства, но самая вероятная – отравление парами ртути при лабораторных опытах. В какой-то момент алхимик ошибся с дозой, и лекарство обернулось ядом.

Врачебные труды и рецепты снадобий, последователи и подражатели, совершенно новый научный подход и введение химии в медицину – наследие Парацельса оказало огромное влияние на развитие человечества. И пусть при жизни он слыл колдуном, шарлатаном, хамом и бунтарем – возможно, именно ненависть ханжей и завистников заставляла его не останавливаться на достигнутом.

Сергей Евтушенко