Ребро Адама и акушер

В самом конце 1847 года в Эдинбурге на свет появилась девочка. В ней не было ничего особенного, кроме имени: Анестезия. Диковинное имечко подобрала для нее мать: так она отблагодарила акушера – Джеймса Янга Симпсона. Впервые за всю историю медицины тот применил обезболивание при родах. И малышка Анестезия пришла в этот мир в тишине, не нарушенной ни единым вскриком ее родительницы.

Пророчество

Городок Батгейт, что в 32 км от Эдинбурга, и сегодня не назовешь центром Вселенной, а в 1811 году он даже городом не был – так, сельское захолустье. Но и там жили люди, рождались дети, которых надо было растить и кормить. Дэвид Симпсон успел обзавестись семерыми отпрысками, а теперь поджидал рождения восьмого. И, по-прежнему, - с радостью. Подумаешь, денег в обрез: зато какие ладные ребятишки, и какая хорошая жена ему достались. Только бы роды прошли благополучно – в последний раз бедняжка очень настрадалась. Так думал Симпсон, стоя на пороге своей пекарни. От печальных мыслей его отвлекла жена: «Смотри, нищенка». И, действительно, в булочную забрела бедно одетая женщина - чужестранка, судя по смуглой коже. Однако она не побиралась: наоборот, протягивала монетку. Правда, того, что она давала, не хватило бы даже на завалящий сухарь, но Дэвид, в душе проклиная себя за мягкотелость, потянул ей свежеиспеченный хлеб.

Незнакомка благодарно взглянула на пекаря, перевела взор на миссис Симпсон и, заметив ее большой живот, полезла в свой узелок. Как оказалось – за коробочкой с темно-зеленым порошком. Она щедро поделилась снадобьем с женой булочника и на ломаном английском сказала: «Попей его. Эта трава растет в вашей стране. Тебе не будет больно. И ты родишь сына, который тебе не принадлежит. Смертная женщина родит бессмертное дитя».

Сказать, что Симпсоны испугались, значит - ничего не сказать. Они и хотели бы забыть о пророчестве, но как такое выкинешь из головы?

7 июня у миссис Симпсон начались схватки – и она приняла тот порошок, что оставила ей странная смуглянка. Роды оказались удивительно легкими, и к вечеру она уже держала на руках своего восьмого малыша: Джеймса Янга –самого обыкновенного младенца. Во всяком случае, на первый взгляд.

Пыточная в операционной

Младшим в семье быть хорошо – все тебя балуют. Джеймса же обожали еще и за доброту, обаяние, веселость и любознательность. К своим девяти годам он перечитал все книги, которые только нашел в округе. Какими-то неведомыми путями ему в руки попал объемный талмуд: «История медицины». Перевернув последнюю страницу книги, Джеймс твердо решил стать доктором. Поначалу родные со смехом восприняли его идею. Но годы шли, а Джеймс упрямо твердил о своем призвании.

Состоялся семейный совет, на котором Симпсоны сошлись во мнении: пожалуй, сообща они смогут выучить в колледже одного человека. Руководила ими и житейская мудрость: если Джеймс станет врачом, все они, наконец, заживут в достатке – ведь медики имеют приличный доход...

В 1825 году Симпсон стал студентом Эдинбургского университета. А в 18 лет уже стал ассистировать хирургу. Правда, на первой же операции с ним случился конфуз: Джеймс свалился в обморок, не выдержав душераздирающих криков пациента под скальпелем. В начала XIX века об обезболивании только мечтали. А покамест облегчали страдания больных, стараясь максимально обездвижить их на время операции. Потому операционная скорее напоминала пыточную: пациент привязан к столу, а один из ассистентов врача бьет в специально установленный колокол, чтобы его звуки перекрыли крики больного. Смерть от болевого шока была наиболее распространенной причиной гибели пациентов.

Тот первый день в операционный решил судьбу Джеймса: он решил положить конец страданиям пациентов.

Повивальная бабка

Симпсон закончил колледж в 18 лет и вернулся в Батгейт – помощником местного доктора. Но через два года переехал в Эдинбург для того, чтобы стать... ассистентом акушера в больнице. Его бывшие сокурсники крутили пальцем у виска: дипломированный специалист, а пошел в повивальные бабки. Гинекология в XIX веке считалась исключительно их уделом.

Джеймс пропускал колкости мимо ушей, если вообще замечал их: он был слишком занят. Все свободное время он тратил на опыты - изучал действие мандрагоры, белладонны, опиума, исследовал наркотический эффект «веселящего газа» - закиси азота, диэтилового эфира, углекислого газа.

И к 24 годам обзавелся репутацией блестящего врача-акушера: сына пекаря избрали президентом Королевского Эдинбургского медицинского общества!

Симпсон внушал доверие и любовь своим пациенткам. К нему ехали дамы со всей Англии! Подсчитано, что акушерская практика Симпсона приносила владельцам эдинбургских отелей и гостиниц ежегодный доход около 8 тысяч фунтов стерлингов. Слава о чудо-докторе росла как на дрожжах, а вместе с ней – и его богатство.

На троих

В 1839 году Джеймс Симпсон занял должность профессора акушерства, выиграв конкурс 60 человек на место. Но он по-прежнему был не удовлетворен результатами своей деятельности: ведь универсального средства от боли ему так и не удалось найти. Хотя чего только он не перепробовал, в том числе на себе, вместе с друзьями-коллегами – Дунканом и Кейтом: хлорид углерода, азотный эфир, пары йодоформа, ацетона, бензина... Все было не то!
Однажды Симпсон встретился с бывшим однокашником – Дэвидом Уолди: ныне промышленным фармацевтом в Ливерпуле. Старые приятели разговорились. И, разумеется, Джеймс поведал о своих неудачах. А Уолди подсказал ему обратить внимание на хлороформ – и подписался поставлять бесцветную жидкость с эфирным запахом: требуемого качества и в нужном объеме.

Однако прежде еще предстояло испытать действие хлороформа. Сообразили, как всегда, на троих: Симпсон разлил жидкость по стаканам и поставил перед собой, Дунканом и Кейтом. Вместе они начали вдыхать пары хлороформа. И с каждой минутой становились все веселее и веселее – будто пьянели на глазах. Потом вдруг потеряли сознание. А когда пришли в чувство, то не испытали никаких отрицательных последствий. Вожделенное обезболивающее было найдено!

Бог – первый анестезиолог

Симпсон стал активно вводить хлороформ в свою медицинскую практику. Очередь из женщин, желающих безболезненно разрешиться от бремени, растянулась на весь Эдинбург. Что тут началось! Церковь объявила Симпсона посланником дьявола и еретиком. Он посмел вмешаться в промысел Божий, ведь в Библии ясно сказано: «В муках будешь рождать детей своих», - а потому боль, возникающую при родах, надо принимать как благословение небес. А тут вдруг какой-то выскочка – сын пекаря – посмел оспаривать распоряжение Господа.

Симпсон, надо заметить, был человеком религиозным и хорошо знал Библию. Потому парировал: «Да Господь сам был первым анестезиологом! Ведь для того, чтобы сотворить Еву из ребра Адама, он усыпил последнего. Что это – как не наркоз и обезболивание? А все мы знаем, что Господь безгрешен. Стало быть, и применение хлороформа грехом быть не может».

Однако переспорить критиканов было не так-то просто: сама возможность применение хлороформа оказалась под угрозой.

Но тут Симпсона спешно вызвали в Лондон: на роды королевы Виктории. Та производила на свет сына, принца Леопольда, а чудо-доктор лично следил за дозировкой хлороформа и ходом родов под наркозом.

Виктория осталась довольна. Она пожаловала сыну булочника дворянское звание, а главное – заткнула рты недоброжелателем Симпсона.

С тех пор никто больше не мешал профессору работать – на благо людей, которых он избавил от боли. Сбылось давнее пророчество смуглолицей незнакомки: всецело поглощенный наукой, Джеймс Янг Симпсон более не принадлежал ни своей семье, ни самому себе, но зато - обрел бессмертие. Его именем названы школы и медицинские колледжи в Англии и Шотландии, на родине красуются его бюсты. И, безусловно, его вспоминает каждый акушер, избавляющий женщину от родовых мук.

Оксана ВОЛКОВА