Без вины виноватые

На то, чтобы создать Землю и населить ее, у Создателя ушло всего семь дней. Режим аврала почти не отразился на качестве работы. Наш мир был обустроен на зависть разумно. Все и вся находились на своих местах: бегемоты – в Африке, утконосы - в Австралии, панды – в Азии. Все испортил человек с его жаждой странствий и хозяйственной деятельностью. По мере распространения он завоевывал все новые территории, везя за собой не только многочисленный скарб, но и кошек-собак-попугаев-кроликов. И что в итоге? Ни в чем не повинные животные, оказавшись в чуждой для себя среде обитания, вынуждены были как-то выживать – и превращались в агрессоров...

Таких представителей флоры и фауны называют инвазивными видами, то есть агрессивными. В результате интродукции – переселения в те места, где их прежде отродясь никто не знал и не видел, - они принимаются активно осваивать новые территории, вытесняя их коренных обитателей. Они не виноваты – ведь перемещаются они не по своей, а исключительно по человеческой воле, а то и прихоти.

Кролики – это не только ценный мех...

Самый яркий пример, пожалуй, - кролики, завезенные в Австралию и в итоге превратившиеся в национальную угрозу: многомиллионные поголовья «милых ушастиков» буквально сожрали всю страну. Навсегда исчезли не только сотни видов растений, но и многие аборигенные животные, а почвы, лишенные зеленого покрова, подверглись эрозии. А все почему?

Потому что некий Томас Остин, британец, перебравшийся в 1859 году жить в Австралию, на чужбине затосковал по охоте на кроликов. Это было его любимым развлечением в Англии. Но Зеленый континент не мог предложить Томасу аналогичного хобби. И тогда он попросил своего племянника – Уильяма - прислать ему из родного дома 12 диких кроликов. Намерения его были исключительно благородны: он вознамерился создать в Австралии местную популяцию животных, на которых привыкли охотиться джентльмены. Пусть и в австралийской колонии они чувствуют себя, как дома! Думал он и о хлебе насущном, полагая, что жаркое из кролика оценит любая австралийская хозяйка.

Уильям Остин получил дядино письмо и помчался выполнять поручение. Но вот беда: ему удалось достать лишь шестерых диких животных, а требовалась дюжина. Тогда он дополнил комплект домашними кроликами, да и отправил посылку дяде. А тот, заявив: «Выпуск небольшого количества кроликов в дикую природу не нанесет вреда и поможет обеспечить мясом в дополнение к охоте», - выпустил животных на волю. Кролики, успев крепко сдружиться по дороге из Англию в Австралию, принялись плодиться, ведь это - их конек. И в результате скрещивания диких и домашних особей появились на свет гибридные особи - крайне выносливые и энергичные. Южная Австралия стала для них раем на Земле: никаких тебе природных хищников, травы – сколько хочешь, круглый год – тепло, даже зимой. Все, абсолютно все настраивало на продолжение рода...

... но и головная боль для всей страны

В 1887 году правительство Нового Южного Уэльса уже обещало существенную премию любому человеку, который бы предложил «успешный метод эффективного истребления кроликов, до этого не известный в колонии». Потому как традиционные отстрелы и ловушки не спасали ситуацию: кролики плодились, как им и положено.

Лисицы, завезенные для охоты на длинноухих зверьков, предпочли им тасманийских дьяволов и сумчатых муравьедов, что привело к катастрофическому снижению численности этих эндемиков. Тасманийский дьявол теперь в Австралии не водится: только на Тасмании. А лисы, сами того не желая, пополнили ряды инвазивных животных. Как потом и жабы ага, привезенные для борьбы с вредителями сахарного тростника. Гигантские земноводные предпочли насекомым другую добычу: их жертвами пали многие местные амфибии, но особенно жалко сумчатых куниц, до которых жабы оказались охочи.

Но вернемся к кроликам, едва не погубившим целый континент. В роли спасителей Австралии неожиданно предстали... ученые. Для борьбы с зайцевыми они решили использовать вирус миксомы, вызывающий появление летальных опухолей в головном мозге и половых органах. Негуманно. Зато результативно: к середине XX века численность кролей удалось сократить с 600 до 100 млн. Но выжившие не собирались сдаваться: спустя 40 лет у них выработалась генетическая сопротивляемость вирусу. И их популяция подскочила до 300 млн. особей.

С тех пор так и повелось: ученые придумывают для кроликов новые болезни, а те героически их преодолевают. Киборги, а не звери! Но без жертв в этой биологической войне все-таки не обходится. Во-первых, зайцевые гибнут: их ряды редеют на радость местным фермерам и... на горе орлам. Покуда в Австралии царил «кроличий беспредел», хищные птицы привыкли к доступной и многочисленной добыче. Отвыкание дается тяжело: орлы массово гибнут от голода. Замкнутый круг получается...

Птичку жалко

Остров Стивенс, что лежит в Тасмановом море, имеет площадь всего 1,5 кв. км. Толком на нем ничего нет – ни рек, ни лесов. Но есть маяк. Он появился на острове в 1884 году. Для его обслуживания приехали сразу три смотрителя – все со своими чадами, домочадцами и... кошками. Казалось бы, какая в том беда? Никакой, если забыть о том, что кошка – хоть маленький, но хищник. А Стивенс в ту пору кишмя кишел маленькими нелетающими певчими птичками, которые вили гнезда прямо на земле, словом – нарывались. Кот Тибблс, принадлежавший смотрителю маяка по имени Дэвид Лайалл, принялся таскать их своему хозяину: прежде он также поступал с мышами и крысами – отчитывался о проделанной работе. Дэвид всегда был неравнодушен к естествознанию: взглянув на мертвых птиц, он понял, что никогда раньше не встречал таких. Быть может, это какой-то неизвестный вид? Его догадку подтвердил натуралист Уолтер Буллер, которому Лайалл отправил подробное изображение добычи Тибблса. Нелетающей певчей птичке, ведущей ночной образ жизни, дали название – новозеландский крапивник и подробно описали ее в естественнонаучных журналах. Собственно, только благодаря этому мы теперь и знаем, что эта птичка когда-то существовала на свете. Потому что расплодившееся потомство Тибблса истребило всех крапивников до единого. Теперь это – исчезнувший вид. Впрочем, и кошек на Стивенсе поубавилось. Уже в 1899 году их было так много, что люди не знали, куда от них деваться. И не придумали ничего лучшего, как начать их отстрел...

Синдром кукушки

Иногда для того, чтобы зверь стал агрессором, его и перевозить никуда не надо. Достаточно слишком эффективно вести хозяйство – расширять пахотные угодья, увеличивать поголовье скота и т. д. и т. п. С другой стороны, как вести дела по-иному, когда население Земли растет с каждым часом?

Так вот. Есть в Северной Америке такие птички – коровьи трупиалы. Их еще называют воловьими птицами за привычку следовать за стадами крупных копытных животных и поедать насекомых, которые тучами вьются над ними. Прекрасный симбиоз оправдывал себя долгие века: и трупиалам хорошо, и буйволам с волами и коровами – все полегче. Но потом на арене появился человек, который решил: пора расширять предприятие. А значит – вырубать леса под пастбища и увеличивать стада. Человеку хорошо – прибыль в карманах. Буйволам тоже неплохо: есть, где разгуляться. И только трупиалам – беда: негде вить гнезда и выводить птенцов. Надо как-то выживать. И тогда трупиалы начали подкладывать свои яйца в гнезда других птиц. Что было дальше – нетрудно догадаться: численность лесных певчих птиц Северной Америки стала сокращаться с катастрофической быстротой. И пока нет никаких предпосылок для остановки этого губительного процесса.

Кто виноват? Уж конечно не трупиалы, но войну теперь ведут именно с ними – старыми «добрыми» методами: ловлей, отстрелом, травлей...

Антон ДУБИНИН