Тихая дочка Великого Петра

Она была дочерью Петра Великого, и он души не чаял в наследнице. Монарший батюшка называл в ее честь корабли и деревни. Она родила сына – будущего императора Петра III. Но сама умерла молодой, и мало кто знает, что именно Анне Петровне однажды выпало сыграть важную роль – не будь ее, судьба российского трона могла бы оказаться совершенно иной.

Тихий ангел

Ее мать, Марта Скавронская, ставшая на Руси Екатериной Алексеевной, «полюбовницей» великого государя, ждала ребенка в смятении: неугомонный Петр снова начал вспоминать своею давнюю пассию – Анну Монс. Екатерина позвала ведунью. Та посоветовала немыслимое: «Родишь девочку, назови Анной!» Екатерина ошарашено замахала руками: «Зачем же? Ведь будет Петруша девочку звать, а о Монсихе думать!» Ведунья не сдалась: «Делай, как говорю! Все наоборот повернется: будет у царя одна любимая Аннушка - он другую напрочь позабудет!»

Так и вышло. Петр настолько полюбил дочку, что сам носил ее на руках, постоянно разговаривал, как со взрослой. И когда его черненькая Аннушка кивала, царь громогласно извещал: «Аннушка со мной согласна. Значит, дело решено!» И дело решалось…

Шло время. Вслед за черноволосой Аннушкой Бог ниспослал царской семье белокурую Лизоньку. Теперь царские шхуны стали называться «Анетка» и «Лизетка». «Ты моя шустрая! - смеялся Петр, обращаясь к младшей дочке, потом искал глазами любимицу. – А ты моя тихая!»

Сестрички были неразлучны. В 1712 году обе девочки – четырехлетняя Аннушка и трехлетняя Лизонька - путаясь в длинных и тяжелых парадных платьях, шли вслед за родителями вокруг празднично украшенного аналоя в наспех сколоченной небольшой церквушке, на месте которой впоследствии встанет Исаакиевский собор. Церемония была парадной, пышной и чрезвычайно значимой для Романовых и всей России – Петр I венчался с Екатериной, а две их девочки становились «привенчанными» - законными детьми, наследницами престола.

Ужасное предзнаменование

Беззаботная юность кончилась в одночасье. Когда Петр умирал, Анна рыдала и молилась – 27 января 1725-го ей должно было исполниться 17 лет, и она с каким-то отчаянием верила, что батюшка поправится ко дню ее рождения. И правда, 26 января Петру на время стало лучше. Он попросил аспидную доску и написал: «Отдайте все…» Увы, дальше пальцы отказались ему повиноваться, и император прошептал: «Позовите Анну!» За царевной кинулась целая процессия. Девушка плакала в своей светелке, такую, заплаканную, с красными глазами, ее и подвели к императорской постели. Но батюшка уже не мог говорить. Анна кинулась отцу на грудь. И тут огонь с прикроватных свечей перекинулся на ее накидку. Анна закричала. Все, забыв об умирающем, бросились тушить пламя. Цесаревна потеряла сознание. Последнее, что услышала, чей-то жуткий крик: «Ужасное предзнаменование – не к добру!»

И добра не было… Анна с детства была «батюшкиной дочкой». Мать не больно-то ею занималась. Вечно в дворцовых хлопотах да интригах. В ту ночь, после смерти Петра, по дворцу носились пересуды: «Кому император велел «отдать все»? Может, Анне? Ведь ее позвал!» Цесаревна заперлась в своей светелке. Будь на ее месте другая, вышла бы из светелки, кликнула «ближний круг» да объявила законной наследницей себя, пока мать с Меншиковым спорили, кому править. Никто бы и возразить не посмел – все помнили, что сказал умирающий император: «Отдать все… позовите Анну!» И вся жизнь пошла бы по-другому – и у нее самой, и у всей России. Но цесаревна к придворным не вышла.

Брачный контракт

За четыре года до тех печальных событий, в 1721-ом, в Петербург прибыл племянник шведского короля, герцог Голштейн-Готторпский – молодой и обходительный Карл-Фридрих. Придворные сразу зашептались: он собирается просить руки одной из дочерей Петра! Услышав о возможном замужестве, Аннушка пришла в ужас: «Как же можно уехать куда-то далеко – в незнакомую страну? И как можно жить без батюшки?!» На Пасху 1722 года Карл-Фридрих, уже освоившийся при русском дворе настолько, что начал звать Романовых батюшкой и матушкой.

По дворцу ползли пересуды о том, что бойкая Лизанька нравится Карлу-Фридриху более своей тихой сестрицы. Однако Петр объявил, что предназначил жениха старшей любимой дочери. В ноябре 1724-го был подписан брачный контракт принца Карла-Фридриха и цесаревны Анны. Контракт, составленный лично Петром, оказался не просто неожиданным – невероятным. Императорская дочь приносила небогатому принцу огромное приданое, однако новобрачные отрекались отныне и навсегда от всех претензий на Российский престол. Даже доверенные лица царя ахнули. Они-то знали, что старшая дочь была воспитана Петром по его собственным правилам: девушка вникала в государственные, дипломатические вопросы, изучала морское дело, вместе с отцом посещала верфи, где строились корабли. Она была образована, знала пять языков: французский, немецкий, итальянский, шведский и финский. Однако дальновидный император понимал, что тихая, скромная Аннушка не годится для тронных интриг и будет не в состоянии удержать в руках власть. Иное дело – ее будущий сын! Вот кого предназначил Петр для российского трона. И потому в брачном контракте предусматривалось главное условие: сын Анны должен прибыть в Петербург и воспитываться самим российским императором, чтобы стать его наследником. Не судьба! Петр умер, не дождавшись Аннушкиной свадьбы…

Чужая сторона

Екатерина выдала дочку замуж за голштинского принца, как хотел Петр. Правда, к тому времени уже стало ясно, что шведского престола ему не видать – нашлись иные претенденты. В утешение Екатерина ввела зятя во вновь образованный Верховный Тайный совет и приблизила к трону.

Но не спасло это дочкиного счастья: герцог не выказывал Анне ни любви, ни нежности, ни уважения. В первую брачную ночь он не явился в покои новобрачной вовсе – до рассвета пропьянствовал с дружками. Сама же Анна всю ночь горько проплакала, вспоминая события той ночи, когда не стало батюшки: свою горящую накидку и чей-то зловещий крик: «Ужасное предзнаменование – не к добру!». Да, не к добру…

После смерти Екатерины, стало еще хуже. Заграбаставший власть Меншиков, до того-то не любил Анну, что поспешил избавиться от цесаревны, объявив Голштинскому принцу: «Пора вам, батюшка, домой ехать!»

Немудрено, что отношение мужа к Анне стало еще хуже. Едва обосновавшись в своем городе Киле, Карл-Фридрих пустился во все тяжкие: кутил, тратил последние деньги, обзавелся сонмом любовниц… Когда 10 февраля 1728 года Анна Петровна родила сына – Карла-Петра-Ульриха – супруг даже не зашел в комнаты жены...

Этому ребенку не исполнилось и месяца, как Анны Петровны не стало. Ей было 20 лет. Похоронить себя она завещала на родине – в Петербурге, в Петропавловском соборе рядом с отцом и матерью.

Елена Крок