Прощание с гением

20 августа 1962 года медиум Лесли Флинт провел в Англии сеанс, вызвавший дух знаменитого ирландского поэта и драматурга Оскара Уайльда, умершего в Париже в 1900 году. Как утверждает Лесли, это было последнее явление Уайльда миру. Вопросы задавались самыми различными людьми, присутствующими на сеансе. В ответах дух драматурга прибег к той же самой остроумной и саркастической манере, в которой изъяснялся при жизни.

Вопрос. Назовите, пожалуйста, Ваше имя, сэр.

Ответ. Мое имя принесло мне массу неприятностей, когда я жил среди людей.

Вопрос. Когда мы продемонстрируем публике записи сеанса, они спросят, с кем мы говорили. Поэтому, представьтесь, пожалуйста.

Ответ. Скажите им, что это было Пугало Полковника. Ну, да ладно! Оскар Уайльд.

Вопрос. Вы можете рассказать нам что-нибудь о Вашей жизни Там? Чем Вы занимаетесь?

Ответ. Должен признать, что мне гораздо приятнее обсуждать жизнь здесь, потому что на Земле она была полна сплетен и домыслов. Я вас немало удивлю, а, может быть и напугаю, если скажу, что она мало отличается от моей жизни на Земле. Это совершеннейшая правда, но я не сожалею. Моя репутация мало меня волнует, но, кажется, она весьма интересует вас. С момента моей смерти на ней было сделано столько денег, сколько я не мог заработать всеми моими пьесами. Так что моя скандальная греховная репутация очень успешна у вас. (Смех в комнате сеанса). Я смешу вас преднамеренно, потому что всегда найдутся те, кто скажут, что это не я. Я ничуть не изменился, также отношусь к жизни и к людям, и предпочитаю говорить те же самые вещи, которые все хотели бы услышать.

Вопрос. Вы встретили Бернарда Шоу на Той стороне? "

Ответ. Конечно, он тоже здесь, и мы часто мило болтаем с ним о том, о сем. Каков человек! Экстраординарен во всем. Характер – бриллиант. Но лучше не будет обсуждать это более. Не хочу развивать дальше эту тему.

Вопрос. Вы все еще пишете пьесы?

Ответ. Конечно! Каждый, кто когда-то писал, без этого не может существовать. В нашем мире столько же чувств и эмоций, сколько и в вашем. Меня вдохновляет красота природы, даже более богатой, чем на Земле. Но здесь нет такого количества раздражителей. Например, назойливых мух или других нервирующих вещей, которые так мешают человеку у вас. По-моему, красота нашей природы – совершенна. Здесь есть одна женщина, которая постоянно сидит в кресле, держа в руках хлопушку от мух. Она еще не поняла, что окружающий ее мир стал другим.

Иногда я сверху смотрю на Лондон и удивляюсь, насколько он изменился. Думаю, что вы должны благодарить Бога за то, что я жил не в ваше время. Мне бы ни за что не написать тех замечательных пьес, которыми Вы так упиваетесь в вашем Лондоне.

Вопрос. Скажите, сэр, а лорд Альфред Дуглас тоже с Вами?

Ответ. О, Бози! Конечно он рядом. Мы с ним – неразделимы. К счастью, здесь его капризный и довольно скандальный характер явно поменялся к лучшему. Почему-то я не встретил здесь его достопочтенного отца, лорда Квинсберри. О чем, впрочем, не сожалею. Но мне не хочется обсуждать этот вопрос более, чтобы не давать вашим досужим писакам поводов для сплетен. Я и так основательно пострадал от этого у вас, на Земле.

Вопрос. Изменились ли Ваши взгляды на такие понятия, как добро, зло, любовь, жизнь, смерть?

Ответ. Если и изменились, то не слишком. Я по-прежнему считаю, что Страдание — единственная истина. Иные вещи могут быть иллюзиями зрения и вкуса, созданными для того, чтобы ослепить глаза и притупить вкус, но из Страдания создана Вселенная, а

дети и звезды рождаются в муках. Только Любовь может объяснить

этот неимоверный избыток страдания, которым переполнен мир. Большинство людей живет ради любви и преклонения. А надо жить любовью и преклонением. Если кто-то любит нас, мы должны сознавать, что совершенно недостойны этой любви. Никто не достоин того, чтобы его любили. Вечная любовь будет отдана тому, кто вовеки не будет её достоин... Каждый достоин любви, кроме того, кто считает себя достойным её.

Красота, с которой мы в обыденной жизни, может служить не только источникам добра, но и заключать в себе зло, ненависть, разрушения. И тогда эта красота становится соблазнам миру.

Прошу прощения, но я, кажется, повторяюсь. Все это я когда-то говорил у вас на Земле.

Впрочем, здесь меня это не слишком волнует. Тут все иначе.

Вопрос. Сэр, Вам, наверное, будет приятно узнать, что Ваши пьесы все так же популярны у нас.

Ответ. К счастью, здесь я лишился своих амбиций. Я уже сказал, что меня мало волнуют дела земные. Довольно, господа. Прощайте!

Владимир Калиничев