Маменькин сынок

Все то время, что Роман Кацев пробыл на фронтах Второй мировой, ему приходили письма от матери. Она скупо рассказывала о своей жизни, о соседях, друзьях и знакомых, но в каждом послании твердила: «Славный мой сын, я горжусь тобой… Да здравствует Франция!» И только когда в 1945 году он вернулся домой, в Ниццу, то узнал: его мать умерла 3,5 года назад. Зная, что смертельно больна, она написала 600 писем и передала их подруге, чтобы та отправляла корреспонденцию сыну на фронт: «Пусть мальчик воюет и ни о чем не думает»...

Он будет одеваться в Лондоне!

«Черт возьми, не биография, а авантюрный роман!» Говорят, именно так знаменитый философ Жан-Поль Сартр охарактеризовал автобиографию Ромена Гари – а именно под этим именем Роман Кацев известен больше всего. Жизнь этого человека вместила столько событий, что их хватило бы на нескольких людей. Но все они достались только ему – Ромушке Кацеву, нежно любимому сыну Мины Овчинской, провинциальной актрисы из города Вильно (ныне – Вильнюс, Латвия). Ходили слухи, будто его отцом был актер немого кино Иван Мозжухин. Однажды они даже встретились: Мозжухин, разумеется, не выказал никаких отеческих чувств. Зато покатал мальчика на машине и сказал: «Вашей матери не удалось раскрыть свой талант. Но, молодой человек, после вашего рождения ее уже ничто, кроме вас, не интересовало». И это было абсолютной правдой.

Они бежали из Советской России во Францию, страну, где, по воспоминаниям Мины, «исполняются самые невероятные мечты, где все равны и свободны, артисты приняты в лучших домах, а писатель может стать президентом Республики». Ехали в промерзшем товарном вагоне, куда пробрались нелегально. Неудивительно, что Ромушка заболел. Пришлось сойти в Польше. И потратить последние сбережения на лечение.

Мина устроилась портнихой, ни на миг не забывая о том, что здесь они - только проездом в Париж. И внушила эту мысль сыну, который стараниями матери говорил по-французски гораздо лучше, чем по-русски и по-польски. У соседей «парижские замашки» бедных евреев неизменно вызывали приступы хохота. Но Мина не давала им спуску. «Мещанские клопы! - кричала она. - Вы даже не знаете, с кем имеете честь говорить! Мой сын будет французским посланником, кавалером Почетного легиона, великим драматургом, Ибсеном, Габриэлем д’Аннунцио! Он будет одеваться в Лондоне!»

Мы победим!

В 1928 году их мечта, наконец, осуществилась: Мина вместе с сыном перебрались сначала в Ниццу, а оттуда уже – в Париж, где Ромушка отправился учиться сразу и на юриста, и на летчика. А в письменном столе у него уже лежала отпечатанная – написанная печатными буквами – поэма. Все было хорошо. Ровно до тех пор, пока 3 сентября 1939 года Франция не объявила Германии войну. Кацев, не раздумывая, отправился на фронт добровольцем. Мина его только поддерживала: «Надо немедленно атаковать. Надо идти прямо на Берлин. С тобой ничего не случится. Тебя, может быть, ранят, в ногу». Она даже мысли не допускала, что с ее мальчиком может что-то произойти – не для того же она его рожала!

Увы, меньше, чем через год, Франция капитулировала. Кацев, не желая оставаться в оккупированной фашистами стране, уже понимался на борт самолета, отправляющегося в Англию, когда его позвали к телефону. Во время разговора с матерью – а это, конечно же, была она – он наблюдал, как его самолет разгоняется по взлетной полосе, отрывается от земли, поднимается в небо и... падает и взрывается. Все товарищи Кацева погибли. А он уцелел – потому что Мина умудрилась дозвониться до сына среди хаоса и разрухи, когда даже командиры не могли получить точных сведений о своих солдатах... Что такого важного она хотела сказать сыну? Только одно: «Мы победим!» Но пока приходилось спасаться бегством.

Письма с того света

Кацеву удалось-таки добраться до Англии, где он вступил во Французские Свободные Силы, где сражался по-настоящему отчаянно. В качестве иллюстрации – лишь один пример из военной жизни Кацева. 23 ноября 1943 года самолет, где он был штурманом, отправился бомбить немецкие заводы. Кроме Кацева на борту были еще пилот и стрелок-радист. Их самолет попал под обстрел. Романа ранило в живот, а пилота – в голову, и тот ослеп. И все же летчики решили лететь дальше по наводкам штурмана и бомбить цель, а потом уже пытаться вернуться обратно. Уже над Англией они, было, хотели выпрыгнуть из самолета, но выяснилось, что кабину пилота заклинило. Что делать? – Садиться! Посадка им удалась лишь с третьей попытки. Но в истории французских ВВС это был первый случай, когда слепой пилот посадил самолет по указаниям штурмана!

В 1945-м Роман Кацев спешил домой, в Ниццу. Его грудь была увешана наградами, среди которых сиял и вожделенный орден Почетного легиона. А в рюкзаке лежал его первый роман, подписанный псевдонимом Ромен Гари, - «Европейское воспитание». Напрасно гадали критики, кто мог быть автором бестселлера, переведенного на 27 языков мира. В свою тайну начинающий дипломат Роман Кацев хотел посвятить только одного человека – мать. Но дома его ждали лишь письма: те, что подруга не успела отправить. 186 посланий с того света Роман прочитал за одну ночь...

Скучно, господа

Его дипломатическая карьера уверенно шла в гору. Болгария. Германия. Англия. Но чем дальше, тем скучнее становилось Кацеву. Будучи в Берне – в качестве советника французского посольства – он отправился в зоопарк, где прыгнул в ров к медведям. Хищники к нему не прикоснулись. Изо рва высокопоставленного дипломата извлекли пожарные. Всем собравшимся Кацев объявил: «А чего от них ждать? Это же швейцарские медведи. Они такие же скучные, как и все в этом городе»...

Если бы не писательство – а Ромен Гари неизменно выдавал по книге в год – он бы и вовсе захандрил. С его инкогнито было покончено в 1956 году, когда дипломат Роман Кацев поднялся на сцену за главной литературной наградой Франции - Гонкуровской премией. Он получил ее за роман «Корни неба».

Сбылось все, что когда-то напророчила сыну Мина Овчинская... Но оказалось, что ни лавры знаменитости, ни дипломатическая карьера, ни костюмы, сшитые лучшими лондонскими портными, ни даже активная светская жизнь и ласка сильных мира сего не делают человека счастливым.

В одну реку дважды

Постепенно и критика, и публика остыли к Гари: все чаще его стали «провожать на пенсию». Что ж – бывает и так. Зато пробил час его родного племенника – Эмиля Ажара. Сначала в творчестве молодого человека чувствовалось влияние дяди, но потом он, как писатель, поднялся на неизмеримо большую высоту. Об этом, во всяком случае, судачили во время светских обедов все, кому не лень. Эти же досужие рассказчики «жалели беднягу Гари, который, конечно, не без грусти и некоторой зависти следил за успехами своего племянника, в то время как его собственная звезда закатилась».

В 1975 году Ажару присудили Гонкуровскую премию – за роман «Вся жизнь впереди». А потом для всех настал неловкий момент, ибо выяснилось, что Ажар и Гари – это одно и то же лицо. Нет никакого исписавшегося пенсионера. Есть полный сил мэтр, сумевший обвести вокруг пальца самых именитых критиков и выдающихся писателей Франции! Более того: он – единственный, кого дважды удостоили Гонкуровской премии. Ведь по ее уставу она может быть присуждена автору лишь один раз в жизни.

Ох, и посмеялся же Гари над всеми на страницах эссе «Жизнь и смерть Эмиля Ажара»! «Я говорил с одной женщиной, у которой была любовная связь с Ажаром. По ее словам, он великолепен в постели. Надеюсь, я не слишком ее разочаровал».

Но, разумеется, Ажар понадобился не только для того, чтобы утереть нос зазнавшейся публике. «Это было для меня новым рождением. У меня была полная иллюзия, что я сам творю себя заново». Однако даже заново он все равно кроил себя по лекалу, взятому когда-то в ателье Мины Овчинской...

2 декабря 1980 года Ромен Гари застрелился. В своей предсмертной записке он написал: «Можно объяснить все нервной депрессией. Но в таком случае следует иметь в виду, что она длится с тех пор, как я стал взрослым человеком, и что именно она помогла мне достойно заниматься литературным ремеслом»...

Антон ДУБИНИН