Боги не потерпят такого!

Когда на улицах Рима появлялась золотая колесница, которой управлял юноша в прозрачной тунике, толпа восторженно замирала. В колесницу были впряжены полуголые девушки. Рабы, сопровождавшие процессию, сыпали под ноги юноши золотой песок. Это ехал Марк Аврелий Антониин Гелиогабал – 14-летний император, уже затмивший в распущенности всех своих предшественников.

Я его покупаю!

Юный правитель Рима жил в полном смысле слова на золоте. Убранство комнат, светильники, мебель — все было из драгоценного металла. Огромные деньги тратились на экзотические цветы, привозимые из самых отдаленных уголков света, на редких животных и птиц, из которых готовили яства. Коней цезаря кормили отборным виноградом и очищенными от косточек персиками. Его собакам давали только птичью печень, а тушками редких птиц потчевали хищников, ввозимых для гладиаторских боев.

Когда мальчик стал цезарем, первое, что он сделал, завел железное правило: никогда не надевать дважды ни одежду, даже усыпанную драгоценностями, ни украшения, сколь бы они ни были дороги. Золотую посуду, использованную единожды, следовало раздать гостям или пожаловать плебсу.

Беспринципность, продажность, жестокость Марка Аврелия за четыре года правления отравили сам воздух Рима, развратили его жителей.

Юный цезарь продавал почетные должности, звания и полномочия. Он позволял даже своим рабам-любовникам делать это. Наилучшие возможности для возвышения имели именно те, кто сумел пробиться в спальню императора.

Однажды утром под восторженный гул плебса Гелиогабал совершал очередную прогулку по Риму. На одной из площадей взгляд его упал на красавца грека. Встретившись с ним глазами, Гелиогабал с удивлением заметил, что этот нахал смотрит на императора с легкой улыбкой. В лице раба не было ни восхищения, ни трепета, только любопытство. И — лицо императора покрылось пунцовым румянцем: вспыхнуло плотское желание.

Правитель Рима, поборов нахлынувшее волнение, резко выбросил руку с указательным перстом в сторону молодого грека и властно произнес ломающимся голосом четырнадцатилетнего мальчика: «Я его покупаю!»

И это никого не удивило. Многих, чьи тела понравились развратному юнцу, он приводил в свою постель с улицы, со сцены, из цирка, с арены...

Женить юнца

Через несколько дней во дворце Марка Аврелия проходил большой прием. Все лучшие люди Рима, вся аристократия были здесь. На почетных местах расположились бабка императора Меса и мать Соэмия. Гости шумно балагурили, много пили, шептались о новом любимце императора — Гераклии. Этот красавец грек в набедренной повязке, сотканной из дорогого льна и расшитой золотом, разносил патрициям угощенье.

Меса отвела царственного внука в сторону.

— Ты ведешь себя недопустимо! — прошипела старуха. — Своими интрижками ты вызываешь раздражение Сената. Не подобает цезарю путаться с рабом. Мало тебе благородных юнцов? Ты должен быть благоразумным! Этот грек принесет тебе несчастье!

— Ах, оставьте. Никто не посмеет мне перечить! Меня любит армия. С преданными легионами мне ничего не страшно! — отмахнулся Гелиогабал.

— Так же считал Каракалла, твой отец. Не забыл, как он кончил?

Гелиогабал нахмурился: он прекрасно помнил, как в погожий апрельский день Каракаллу зарезал центурион Марциал.

— Что же я, по-вашему, должен предпринять, чтобы расположить к себе этих собак? — он кивнул в сторону гостей.

— Жениться. Причем на достойнейшей женщине, популярной в народе. Например, на Аннии Фаустине - внучки обожаемого и народом, и Сенатом императора Марка Аврелия!

…Уже через несколько дней Сенат приветствовал Фаустину как императрицу. Но не прошло и недели, как рыдающая Анния ворвалась в покои Месы:

— Он гонит меня из спальни! А еще предлагает присоединиться к его утехам с этим вонючим рабом-греком!!!

— Успокойся! — строго приказала бабка цезаря. — Он еще слишком молод, это просто причуды. Я поговорю с ним.

Однако и эту, и следующую ночь Гелиогабал провел с любимым рабом.

Меса поняла, какую ошибку совершила, сделав ставку на этого мальчика. Она со слезами вспоминала, как старательно расчищала ему дорогу к трону. Чтобы внука полюбил народ, она отдала его в жрецы. Когда красавчик Бассиан (так его нарекли при рождении) в блистающей драгоценными камнями одежде приносил жертвы в храме солнца, легионеры восторженно замирали, а некоторые умиленно плакали. Тогда-то и появилось у внука новое имя — Гелиогабал, что означает «жрец солнца». Чтобы закрепить успех, Меса пустила слух, что ее дочь Соэмия состояла в любовной связи с бывшим императором Каракаллой, и Гелиогабал — тайный плод этой страсти. Легионеры, уверовавшие в родство смазливого мальчишки и покойного благодетеля, тысячами переходили под управление Марка Аврелия. Скоро под властью четырнадцатилетнего претендента на трон оказалось несметное войско, которое без особых сложностей свергло императора Макрина.

Жертвы разврата

Когда Гелиогабалу надоели бабкины увещевания, он пригрозил ей изгнанием. Ненавистную Аннию Фаустину император разжаловал, всенародно объявив бесплодной... Но даже юный самодур понимал, что в одном Меса права — нужно все время быть под прикрытием знатной жены.

Следующей жертвой его себялюбия стала римлянка Корнелия Паола. Свадьба с этой красавицей состоялась при огромном стечении знати, солдат и простого народа. Торжества длились несколько дней: пиры, бои, спектакли... Но уже скоро Корнелия разделила печальную судьбу своей предшественницы.

О Гераклии, столь прочно привязавшем к себе цезаря, с некоторых пор начали говорить не только с презрением, но и с ужасом. Он позволял себе такое! Он смеялся над богами Рима! Он едва ли не совокуплялся в храмах!

Рассказывали, что однажды в храме Гераклий увидел милую девушку-весталку. Прямо во время богослужения ее, дочь римского консула, схватили и увезли во дворец цезаря, потому что похотливый раб возжелал обладать ею на общем с императором ложе. Тем же вечером Гелиогабал отпраздновал очередную свадьбу с той самой весталкой, несмотря на то, что Сенат осудил этот «богопротивный союз».

Тут уж возроптали и подкупленные легионеры, со священным ужасом они косились в сторону дворца Гелиогабала и укоризненно качали головами: «Боги не потерпят такого, они накажут цезаря!»

— Я не понимаю, как можно осуждать союз с весталкой? — вопрошал Гелиогабал. — Они забыли, я — жрец солнца!

А еще через несколько дней наскучившую Юлию отравили.

В постели императора побывало так много мужчин и женщин, что сенаторы смеялись за его спиной: «Скоро в Риме не останется никого, кто не знал бы цезаря близко». Жены следовали одна за другой — браки заключались на одну ночь, на две...

«Сколько можно терпеть этого грека!» — ужасались бабка и мать императора. По их мнению, именно этот раб вверг их мальчика в пучины разврата. Терпению дам пришел конец, когда цезарь назначил Гераклия своим наследником. Тут уж Меса поняла: любимый внук окончательно потерял разум.

Опороченное имя

«Нет, не удержится на троне этот сумасшедший, - решила она. - Пора выводить на сцену второго внука, Александра». Его усилиями Месы скоро провели в Сенат, потом назначили консулом. Александр был мальчиком чистым, образованным и серьезным. Его воспитывали в покорности родителям, в уважении к богам Рима. Гелиогабал, которого, казалось, ничто, кроме оргий, не интересовало, вовсе не встревожился из-за возвышения брата. Единственное, что расстроило его, так это брезгливый отказ Александра, полученный в ответ на предложение принять участие в царственной вакханалии.

Стараниями бабки популярность Александра росла с каждым днем. Его то и дело сравнивали с до мозга костей испорченным братом, и постепенно на стороне нового протеже оказались все — плебс, легионеры, сенаторы.

Война двух кузенов, вернее, война их партий, разделила Рим на два лагеря. Но крики «Да здравствует Александр! Смерть тирану!» становились слышнее с каждым днем. Вскоре Марку Аврелию пришлось бежать. Юный тиран еще надеялся на чудо, но его не произошло. Озлобленные легионеры убили Гелиогабала и его мать. Тела их долго таскали по городу, а потом бросили в Тибр. Римлянам же строго настрого запретили называть мальчиков именем Антониин — оно было опорочено.

Евгений ЛАЗАРЕВ