Тайна трех мастеров

Амати, Страдивари, Гварнери. Три титана скрипичного дела. И на всех троих - одна, сводящая с ума, тайна: в чем секрет их инструментов? Что они знали, умели, делали такого, что их успех невозможно повторить? Даже сейчас, когда к услугам скрипичных дел мастеров не только передовые технологии, но и наука, ни один из них не может создать ничего подобного тем смычковым, что выходили из мастерских Кремоны на протяжении двухсот лет...

Загадочный секрет, который должен пролить свет на природу гениальности инструментов Амати, Страдивари и Гварнери, ищут уже давно. Примерно раз в два-три года все газеты словно бы заболевают, по цепочке передавая «бациллу»: «Раскрыта тайна Страдивари!» И всякий раз сенсация оказывается дутой. Старые мастера даже сейчас, в XXI веке, продолжают свято чтить цеховые традиции своего времени: секрет мастерства – только старшему сыну, а если того нет, то – в могилу... Но на старших сыновей, да и на сыновей вообще, к сожалению, не всегда удается положиться: на детях гениев природа отдыхает. Выручают внуки, но рано или поздно любая династия прекращает свое существование, унося с собой те осколки знаний, что сумела постичь сама.

Амати

На долю Андреа Амати выпала участь первопроходца: с его именем прочно связывают не только возникновение кремонской скрипичной школы как таковой, но и само появление скрипки. Ведь до нее бал правила виола, которая не собиралась уступать свое место под солнцем.

Но лавры создателя скрипки неправомочно приписывать Амати: первые подобные инструменты появились в Кремоне еще лет за 30 до того, как Андреа открыл свою школу. Но он улучшил форму скрипки, сделал ее легкой, изящной. Войдя в мастерскую Амати угловатой «девочкой-подростком», она вышла из нее прекрасной «женщиной» с особым характером и неповторимым голосом – чувственным, страстным и в то же время нежным, бархатистым, почти ангельским. (Будете смеяться, но этот ангелоподобный голос скрипки однажды - уже в наши дни - вызвал к жизни невероятную версию: якобы кремонские инструменты потому так хороши, что сделаны из остатков Ноева ковчега!) За этот-то дивный голос музыканты простили скрипке необходимость переучиваться, а композиторы - необходимость переписывать свои произведения.

Виола ушла с подмостков, и на сцене воцарилась скрипка: почти не изменившаяся со времен Амати. И сейчас, когда цены на инструменты с клеймом прославленного мастера стоят баснословных денег, невозможно поверить, что были времена, когда играть на скрипке запрещалось под страхом смерти!

Ни один из двух сыновей Адреа, как ни старался, не сумел повторить успех своего отца, хотя, безусловно, им-то он открыл все свои секреты. Да, они овладели искусством лютерии (скрипичным делом) в совершенстве. И все же старый мастер печалился: продолжать дело некому. Так и ушел 80-летний старик – с болью в сердце. Лишь через 16 лет после его смерти на свет появился Николо Амати – человек, который не только превзошел своего великого деда, но и выучил сразу трех выдающихся скрипичных дел мастеров. Это Якоб Штайнер, Андреа Гварнери и Антонио Страдивари. О первом широкой публике почти ничего не известно – хотя вплоть до XVIII столетия его скрипки ценились выше всех. Он умер в 1683 году, в австрийском Инсбруке, помешавшись из-за преследований инквизиции. До наших дней дошли около 20-ти его инструментов – и все они шедевры. Но на Страдивари и Гварнери с Амати теперь спрос выше. Потому к ним и вернемся.

У Николо Амати был только один сын Джироламо, но искусство лютерии не давалось ему. Видно еще и поэтому Николо охотно брал учеников. К тому же заказов в мастерской было невпроворот, а эти мальчишки готовы работать бесплатно – лишь бы овладеть ремеслом. Скрипичных дел мастера хорошо зарабатывали, но рекомендация «ученик Амати» в десятки раз повышала стоимость их услуг.

Гварнери

В подмастерья в школу Николо Амати брали только тех, кто прежде обучился столярному делу. Отец Гварнери был резчиком по дереву, так что мальчик с юных лет знал все премудрости этого ремесла. Когда ему было всего 15 лет, он напросился в ученики к Николо. И еще 15 провел в его мастерской, работая за знания и еду, прилежно клеймя свои скрипки незамысловатым текстом: «Allumnis Nicolai Amati» - «ученик Николо Амати». К слову, иные посетители школы Амати так до конца жизни и оставались только «учениками», безликими работниками мастерской. Но Гварнери предпочел отправиться в самостоятельное плавание. В 1655 году он впервые сделал скрипку, гордо помеченную клеймом: «ex Allumnis Nicolai Amati» - «ех», то есть бывший ученик!

Высот, подобных тем, на которые поднялся учитель, он не достиг. Да, в финансовом отношении все было прекрасно: мастерская процветала. Но только за счет спроса на не слишком дорогие инструменты престижного – кремонского – происхождения. Гварнери убеждал себя, что это только «пока» - ведь сейчас у него другая задача: надо укрепить производство, поднять на ноги семью, а уж потом браться за высокое искусство. И если не он сам, то его сыновья точно сделают скрипки, которые запоют так, что старый Андреа Амати перевернется в могиле от зависти. Безусловно, это был искусный мастер. Но лучшие из его скрипок все-таки появились благодаря Николо Амати: когда последний был слишком занят и не мог сам взяться за индивидуальный заказ, он отправлял к Гварнери богатого посетителя, готового раскошелься на штучный товар.

Из трех сыновей Андреа двое стали скрипичными мастерами. Но со старшим – Пьетро – отношения не заладились, он покинул отцовский дом и уехал в Мантую. Младший Джузеппе стал достойным продолжателем дела Гварнери: он превзошел отца. Но истинный гений семейства родился в августе 1698-го – в год смерти основателя династии Гварнери. По иронии судьбы, в своей собственной семье Бартоломео Джузеппе Антонио Гварнери по прозвищу дель Джезу считался паршивой овцой. Гуляка праздный, повеса, пропойца. Из фамильной мастерской его выгнали с позором. То-то удивились все Гварнери, когда узнали, что их непутевого Бартоломео взял к себе в ученики не кто-нибудь, а сам Страдивари!

Страдивари

Страдивари было всего 11 лет, когда он пришел к Амати. Тот едва взглянул на Антонио и распорядился взять его посыльным. Несколько лет Страдивари пробегал по Кремоне – от поставщика дерева к мяснику, от мясника к молочнику, а потом обратно в мастерскую. Когда он первый раз пришел в мясную лавку с запиской от Амати, то очень удивился: вместо мяса ему вручили сверток с какими-то отвратительными кишками. И в еще большем изумлении принес он своему учителю старые деревяшки – они уже и деревом-то не пахли, на что они могли сгодиться?

Первым серьезным делом, которое поручили Страдивари, стало изготовление струн. Их делали как раз из тех кишок, некогда вызывавших отвращение мальчика. А теперь он безропотно вымачивал жилы ягнят в щелочном растворе и прилежно мотал на ус науку. Более всего для струн подходят жилы 7-8-месячных ягнят, причем лишь тех, что выросли в Центральной и Южной Италии. Ведь качество струн зависит и от района пастбища, на котором паслись ягнята, и от свойств воды, которую они пили, и от времени их убоя, и еще от массы факторов. Словом, сама природа участвует в создании скрипки! А без того, чтобы научиться слышать и чувствовать природу, искусство лютерии безжизненно. Антонио Страдивари – один из немногих, кто понял это. Отныне он, как и его учитель, заставлял петь дерево до того, как превратить его в инструмент. Его любимицами стали ели, выросшие в швейцарских Альпах: скрипки, сделанные из них, звучали так нежно, и в то же время так мощно...

В учениках Амати Страдивари проходил до 36 лет и только в 1680 году открыл свою собственную мастерскую. Женился, завел пятерых детей – благо, заказы на его скрипки поступали со всей Италии. Правда, все они были калькой с работ учителя – те же изящные формы, тот же желтый лак, тот же чарующий голос. Но заказчикам, казалось, того и надо было. Все шло хорошо, пока чума, пришедшая в Кремону, не отобрала у Страдивари и жену, и всех детей. На тот момент ему было 54 года: по меркам XVII века – уже старик. Да и по современным – не мальчик. Он заперся в своей мастерской и целые дни просиживал в одиночестве, не притрагиваясь к скрипкам.

Но однажды к нему пришел плачущий ученик: чума унесла жизни его родителей и теперь он сам должен зарабатывать себе на хлеб, потому не может продолжить обучение. Антонио пожалел ребенка – и оставил у себя. Увы, разочаруем читателей: в нечто выдающееся он не превратился, более того – даже имя его неизвестно. Но его визит пробудил Страдивари от забытья. Он взялся за работу с удвоенной силой. И именно теперь, разменяв шестой десяток, едва оправившись от страшной потери, он сумел превзойти своего учителя! Через 20 лет после того, как он покинул школу Амати, его скрипки, скрипки Страдивари, наконец, обрели свое «Я», у них появился свой голос, даже свой цвет – красный...

Самые лучшие инструменты он создал в период с 1698 по 1725 гг. Но наилучшие – те, из-за которых потом совершались кражи века, сходили с ума, и оставались без гроша в кармане, – были сделаны в 1715 году. Всего один год из 93-летней жизни отпустил Господь на создание шедевров.

Он снова женился, у него опять появились дети. Двое сыновей Франческо и Омобоно трудились подмастерьями у Антонио. Но как бы они ни старались, из их рук выходили «глухие» инструменты, прекрасные и безжизненные. Он оглядывался на других своих учеников – и понимал: некому продолжать традицию...

И тут ему в починку принесли скрипку – Страдивари внимательно осмотрел ее и увидел клеймо: «IHS», что значит «Иисус Христос Спаситель». Так подписывал свои работы Джузеппе Гварнери, которого Антонио недолюбливал: что это за скрипичный мастер, который больше времени проводит в таверне, чем в мастерской. Инструмент был грубоват и неказист, но, Господи, как же он звучал!

Сыновья роптали: зачем отцу понадобилось тащить пропойцу к себе в мастерскую? И только Антонио знал ответ: потому что он, Джузеппе Гварнери, как скрипичных дел мастер выше прославленного Страдивари! И ему есть чему поучиться у этого гуляки. Потому что на нем печать таланта, наложенная самим Творцом, не иначе...

Конечно, Джузеппе не изменился – как и прежде прогуливал все деньги, полученные за скрипки, пропадал на несколько дней. Но протрезвев – возвращался и принимался за работу. Страдивари снабжал его заказами: не из жалости, нет. Как можно жалеть того, кем восхищаешься, кому даже немного завидуешь? Просто упертый старик был уверен, что Джузеппе не имеет права простаивать: он обязан делать скрипки.

Со смертью Страдивари Гварнери лишился последнего союзника. Да еще и местный священник строчил на него донос за доносом: «Богохульник подписывает свои негодные инструменты именем Христа!» В конце концов, бедолагу арестовали. В тюрьме он и умер. И с его смертью закатилась слава кремонской школы...

Код ДНК

Этот подробный рассказ потребовался нам лишь для того, чтобы читатель сам мог сделать вывод: нет никакого секрета скрипок Амати-Страдивари-Гварнери. Лак, которым покрывали мастера свои скрипки, по своему составу практически ничем не отличался от мебельного лака кремонских краснодеревщиков. Плотность древесины тоже не играла особой роли. Судите сами. В руках сыновей Николо Амати и Антонио Страдивари были те же самые ели и клены, выросшие в особенно холодные для Европы 1570-1630 годы. Им – по праву рождения – были открыты все тонкости, все таинства искусства лютерии, однако это нисколько не помогло им! После смерти отца, Джироламо Амати закрыл знаменитую школу, просуществовавшую 150 лет. А сыновья Страдивари продержались еще некоторое время лишь на славе своего отца, а потом вынуждены были свернуть семейное дело. Печальная участь Гварнери вам уже известна.

Если где и искать разгадку кремонских скрипок, то в промысле Божием, отмечающих своим талантом избранных. Или – коли вам непременно требуется научно-обоснованная гипотеза – в природе ДНК. Возможно, «тайну Страдивари» откроют именно генетики, разгадав тот самый код, который превращает человека в гения.

Макс МАСЛИН