Новогодний дар человечеству

Он родился 31 декабря 1869 в Ле-Като на севере Франции. Этот художник был словно подарком всему человечеству от господа - человек, принесший в мир рукотворную гармонию. «Я мечтаю об искусстве, полном чистоты и спокойствия, искусстве без суетных и беспокойных сюжетов. Я хотел бы, чтобы люди, которые утомлены, подавлены и разбиты, глядя на мои картины, отдыхали и обретали мир», - вот его кредо.

Мальчик по имени Анри

Мать Матисса была швеей, и в доме повсюду валялись красочные лоскуты и цветные банты, мотки из тесьмы и затейливые пуговицы. Мир его детства был как радуга - яркий, веселый, праздничный, наполненный женским смехом. И именно эту осязаемую разноцветную красоту мы видим на его полотнах. А ведь Анри хотел стать юристом, вот было бы несчастье - пойди он в адвокаты! Нет, он не мог не увлечься живописью, хотя это случилось довольно поздно, ему шел двадцатый год. Юноша ринулся в Париж, мекку для любого начинающего художника. Довольно легко поступил в Школу изящных искусств. Очень скоро привлек внимание критиков, заинтересовал даже авторитетного коллекционера из России - Сергея Щукина, который скупал его работы и пригласил художника в Москву. Анри приехал к нему в 1911 году, но с удивлением обнаружил, что здесь совсем не все ему рады: кроме хора ценителей, он слышал весьма резкую критику - противников его таланта в России было едва ли не больше, чем поклонников. Но поездка все равно была полезной, Матисс писал: «Я видел вчера коллекцию старых икон. Вот истинное большое искусство. Я влюблен в их трогательную простоту, которая для меня ближе и дороже картин Фра Анжелико. В этих иконах, как мистический цветок, раскрывается душа художников. И у них нам нужно учиться пониманию искусства». Воображение художника потрясли уникальные во всем мировом искусстве древнерусские иконостасы. Для Матисса это было первым знакомством с византийским искусством, где решающая роль принадлежит чистому, сияющему цвету, а не рисунку, не линии. К тому же миллионеры Морозов и Щукин предоставляли в его распоряжение свои роскошные особняки – на, мол, художник, рисуй, что захочешь! Матисс мог работать как живописец-декоратор, это открывало новые возможности. Его цветной космос очень обогатился в Москве, но зимой там стало слишком холодно, и Анри отправился в Марокко, где свет, по рассказам его друзей, был самым ярким на земле, предметы и фигуры самыми изысканными, а природные краски - самими нежными…

Первая любовь

Его талант - дикий, несколько варварский - понимали лишь те, кому богом дан был дар полного растворения в природе. Кто получал от живописи наслаждение для всех органов чувств: зрения, слуха, обоняния. Картины Матисса чувственны и наивны, музыкальны и декоративны... В 1897 году Матисс познакомился с прелестной и трепетной поклонницей Амели Парейр. Он прямо заявил ей, сватаясь: «Мадмуазель, я люблю вас всем сердцем, но искусство я всегда буду любить сильнее». Она была вполне согласна. Амели боготворила мужа, освободила его от любых домашних забот - ничто не должно мешать его работе. Двоих сыновей сразу после рождения отвезли к бабушке с дедушкой, чтобы не отвлекали отца от искусства. А неблагодарный гений заводил бесконечные романы - а как иначе человек с таким аппетитом к жизни может творить!? Но жена все безропотно терпела, видимо, предчувствуя, что главная опасность поджидает ее в конце жизни... Помогать в работе над одним из своих самых знаменитых панно «Танец» он нанял русскую натурщицу Лидию Делекторскую, а потом ему понадобилась сиделка для больной жены, и «представительница пресловутой загадочной славянской души» осталась в их очень французской семье. Он много ее рисовал, утверждая, что никто не умеет так обворожительно склонять голову на изящные руки, так бесподобно закалывать копну светлых вьющихся волос, так прямо держать грациозную спину... Словом, сиделка превратилась в Музу на долгие годы.

Страсть и смерть

У нее были выразительные миндалевидные глаза, красивый подбородок, широкие царственные плечи - в сочетании с пластикой львицы все это делало девушку из России неотразимой. Он не мог не обратить на нее внимания - закономерно, что русская мадемуазель стала его моделью. Она была умна, образована и одарена литературно: сейчас многое о жизни Матисса мы знаем благодаря ее книгам. Когда к нему в дверь уже настойчиво стучали старость и немощь, нищая двадцатилетняя эмигрантка спасла его. Он говорил всем, что это лучший антидепрессант на свете - рисовать Лидию и подписывать картины в уголке ее именем «Lidia». Что это, если не любовь? Жена Матисса Амели, узнав о его романе, с горечью произнесла: «Неужели эта женщина в твоем вкусе!» Впрочем, осознав всю неизбежность своей судьбы, как женщина мудрая Амели стала дружить с «казашкой», как Лидию в шутку называл Матисс.

Он регулярно дарил Делекторской свои рисунки, прекрасно осознавая, что это обеспечит ей безбедное будущее. Кое-что она еще и покупала, тем самым подчеркивая, что не имеет в этой дружбе никаких корыстных мотивов. Это правда. Она потом всю свою коллекцию отдала в крупнейшие музеи мира - безвозмездно! А себе оставила его сорочку, которую завещала положить в свой гроб. И российским музеям она дарила многое, конечно. Благодаря ей, мы имеем сегодня лучшие в мире собрания произведений Матисса: рисунки и гравюры, живопись и скульптуру, керамику и панно... Лидия пережила его на 45 лет, но никогда уже не выходила замуж.

Муза гения

Эта красивая женщина хранила верность своему Гению до конца дней. За двадцать два года совместной жизни они расставались всего на несколько дней, когда она ездила по делам в Париж. Но «казашка» всячески отрицала роль его жены, и говорила, что всего лишь «друг и помощница» великого Матисса. Он же не скрывал, что полностью зависим от нее. Это благодаря ей Матисс дожил до 85-ти лет. В гармонии с собой и миром. А потом она писала книги о нем. И возила в Россию своих друзей, непременно желая, чтобы французы прониклись очарованием ее родины. Ее можно было неожиданно увидеть в залах Эрмитажа или ГМИИ в Москве. У себя в Париже она тепло привечала русских: особенно любила Паустовского, книги которого переводила на французский. Муза Матисса умерла в 1998 году, в своей квартире на бульваре Пор-Руаяль. Урна с прахом Лидии, согласно ее завещанию, была привезена в Россию и покоится на сельском кладбище в Павловске. На памятнике надпись: «Матисс сохранил ее красоту для вечности»... Стало быть, большая часть души французского гения лежит здесь, в нашей земле. Или витает в нашем пасмурном небе? Однажды внук художника Поленова спросил Лидию: «Мадам, может быть, вам нужна помощь?», - а гордая «французская казашка» ответила: «Когда мне понадобится помощь, я уйду к нему», - и она указала рукой в небеса. Разумеется, она имела в виду Матисса...

Ирина Воскресенская