Лесные хозяева

Медведь. Сложно представить себе более мощный и при этом более противоречивый образ! Медведь — это свирепый хищник, которого боятся даже волки и тигры, и добродушный любитель меда, заваливающийся в спячку на всю зиму. Медведь — это умный и обаятельный артист цирка и самое коварное животное среди всех цирковых зверей… А сколько мы о медведях не знаем...

Те, кого нельзя называть

Чрезвычайно интересно происхождение слова «медведь» и других его названий в семействе индоевропейских языков. Существуют три основные версии. Первая гласит, что древние славяне звали лесного соседа «бер» (буквальный перевод — «бурый»), позаимствовав слово у не менее древних германцев. Но так как бер был зверем грозным, наши предки боялись накликать на себя его гнев, обращаясь к нему напрямую по имени. Тогда-то на «бера» было наложено табу и придумали словечко «медведь», т.е. «ведающий медом» или же «едящий мед». Мол, питайся ты, мишка, медом где-нибудь в лесу и не приходи к нам. Но слово «берлога» осталось в языке свидетельством давних времен: буквально оно расшифровывается как «логово бера». В немецком языке, кстати, с «бером» связаны такие известные нам слова, как «Берлин» — столица с медведем на гербе, и «берсерк» —«медвежья рубашка».

По второй версии, славяне слова «бер» знать не знали, да и слово «медведь» придумали не конкретно они, а в целом народы огромной индоевропейской семьи. На санскрите, к примеру, есть очень похожее слово «madvadi» — «сладкоежка», хотя считается, что индусы так медведя не именовали. В любом случае, вторая версия предполагает, что «бер» был бером только для древних германцев, славяне использовали только слово «медведь», а слово «берлога» не имеет никакого отношения к логову бера. Исследователи возводят его корни к старославянскому «brlog», означающему, в зависимости от контекста, «грязь», «лужу», «пещеру» или «дыру».

Третья версия копает еще глубже, утверждая, что само слово «бер», как «бурый», «коричневый» в свое время было придумано взамен табуированному слову «hrkos» (арктос), возникшему из совсем уж древнего протоиндоевропейского языка. «Hrktos» было родственно слову «ракшас» и переводилось как «разрушитель». В греческий язык оно вошло без изменений — «арктос». В латынь — с изменениями посерьезнее, «ursus». Но в остальных языках на слово наложили запрет, придумав имя «бер». На которое снова наложили запрет, заменив его «медведем». Которого даже в современной России охотники предпочитают звать «косолапый», «потапыч», «Мишка» и т.д. Сколь же велик был страх и уважение перед медведем у наших предков, что они регулярно меняли обращение к нему!

От малых енотов к великим медведям

Родословную могучих медведей ученые прослеживают на тридцать миллионов лет назад, в эпоху олигоцена, до совсем небольшого зверька цефалогала (Cephalogale), размером не превышающего енота. От него затем пошел род Ursavus, представители которого увеличились до величины средней собаки. И лишь затем, десять миллионов лет спустя, мелкие хищники постепенно эволюционировали в настоящих медведей — Ursus.

Почти все современные мишки, как бурые, так и белые, произошли от крупного этрусского медведя, вымершего всего пару миллионов лет назад. Знаменитые пещерные медведи также вели свой род от него, но до современности дожить не смогли. А вот над происхождением панд, относительно недавно причисленных к настоящим медведям, ученые до сих пор ломают головы.

Наиболее привычного нам бурого медведя не зря уважительно зовут «хозяином леса» — на своей территории он практически не имеет конкурентов: лишь амурские тигры способны сразиться с медведем на равных, но их слишком мало. В остальном же, медведь не боится никого, кроме людей. Да и тех — с оговорками.

Медведи всеядны — в их случае это слово приобретает совершенно жуткий смысл. Пытаясь набрать драгоценные килограммы жира перед зимней спячкой, бурый медведь пожирает практически все, что мало-мальски годится в еду: растения, ягоды, корни, орехи, мед, насекомых, личинок, ящериц, лягушек, грызунов, рыбу, оленей, тигров, других медведей… Со спячкой не шутят, ведь в холодные месяцы такому массивному зверю найти пропитание практически невозможно. Если медведь проснулся зимой и вылез из берлоги, его кличут «шатуном». Шатун от голода теряет последние остатки разума и чувства самосохранения, он бросается даже на вооруженных людей и матерых тигров. И, благодаря безумной ярости и силе, нередко выходит из таких схваток победителем.

От медведя вообще крайне сложно спастись, пока он пребывает в своей стихии — в лесу. Убежать от него почти невозможно, при всей своей массе медведи прекрасно бегают, достигая скорости 50 км/ч. Уплыть тоже не получится — медведи замечательные пловцы. Если залезть на дерево, медведь может с легкостью подняться следом или же попросту повалить дерево вместе с человеком. Единственная разумная тактика при встрече с лесным хозяином — отступать, не совершая резких движений. Или, если дело не зимой, лечь на землю и притвориться мертвым.

Воры и помощники

Несмотря на то, что мучительный голод может заставить медведя совершать безрассудные нападения, в основном эти животные чрезвычайно спокойны и умны. Они всеми силами стараются избегать людей, но при этом любят воровать у них еду. В первую очередь конечно, косолапые грабят фермеров, но в некоторых городах медвежье воровство тоже становится проблемой. Если поселение стоит на границе с лесом, бурые медведи роются в мусорных баках и забираются в оставленные машины. Дело в том, что медведи обладают невероятно острым обонянием, и могут учуять запах еды на многие километры, будь она среди мусора или внутри автомобиля.

Но там, где гризли, лакомящийся из помойки, не принесет ничего кроме неприятностей, выкормленный и воспитанный людьми с детства медведь способен на настоящие чудеса. В древности на Руси медведей водили по ярмаркам, где те плясали под музыку. В других случаях, вплоть до наших дней, мишек дрессировали для цирковых номеров — к примеру, прыжков через обруч или катания на велосипеде. Но и ярмарочные, и цирковые медведи — звери подневольные. А история знает примеры истинной привязанности Мишек к людям.

Самый яркий из них — сирийский бурый медведь по имени Войтек, натурально служивший вместе с корпусом польских солдат Армии Андерса во Вторую Мировую войну. Выкупленный еще медвежонком в Иране, Войтек стал талисманом 22-ой роты артиллерийского снабжения и даже был официально зачислен в ее состав. Вместе с ротой он проделал длинный путь из Ирана в Палестину, затем в Северную Африку, а позже — в Италию. По рассказам очевидцев, медведь наслаждался солдатской жизнью: пил пиво, ел фрукты и сладости, курил сигареты. В сражении при Монте-Кассино в Италии Войтек помогал однополчанам, шустро разгружая ящики со снарядами. Артиллеристы были настолько впечатлены поведением медведя, что отныне на эмблеме 22-ой роты снабжения артиллерии Войска Польского красуется медведь со снарядом в лапах.

Медвежья сила

Культ медведя у наших предков был распространен от Эльбы до Урала. Почти все знают, что медведь был тотемным зверем славянских племен. Кабы не густой мех, медведь выглядел бы как огромный человек, а привычка ходить на задних лапах только укрепляла веру в то, что люди и медведи — родственники. Именно медведь, а не лев в северноевропейских и славянских легендах является царем зверей. Он встречается почти во всех русских сказках и является одним из ключевых неофициальных символов России. За рубежом русских зачастую в шутку сравнивают с медведями. Кто-то может обидеться на такое сравнение — мол, медведи грубы и неуклюжи, но в целом, поверьте, это крайне лестный образ. Медведь — это ужас, миролюбие, ярость, ум, настойчивость и сила в одном сосуде, никакое другое животное не может похвастаться такой богатой натурой. И если в каждом медведе есть что-то от человека, то, возможно, в нас всех тоже есть что-то от медведей. Чем не повод для гордости?

Сергей Евтушенко