Царь-бас

Я не верю в одну-единственную силу таланта,
без упорной работы.
Федор Шаляпин

Чуть больше века назад известный театральный критик и драматург Юрий Беляев писал: «В Москве - три чуда: Царь-колокол, Царь-пушка и Царь-бас». Под «Царь-басом» автор подразумевал, конечно, Шаляпина. Пройдет всего несколько лет, и Шаляпин «перерастет» не только московскую, но и всероссийскую славу, сделавшись «Царь-басом» планетарного масштаба. И мало кто из рукоплещущих ему в «Ла Скала» или в «Метрополитен опера» будет знать, что голос, полный неповторимой вы­разительности, принадлежит крестьянскому сыну, не имеющему хоть сколь-нибудь весомого музыкального образования.

Суконная слобода

13 февраля 1873 года в семье крестьян Вятской губернии Ивана Яковлевича Шаляпина и Евдокии Михайловны (урожденной Прозоровой) появился на свет мальчик, кото­рого нарекли Федором. В то время Шаляпины жили в шести верстах от Казани, в деревне Ометово, потом переехали в город, в Суконную слободу. Иван, выучившись грамоте у сельского пономаря, трудом и упорством добился места писца в уездной земской управе. Скудного жалования едва хватало, чтобы снимать угол и кормить троих детей. Хватало, впрочем, лишь до тех пор, пока Иван Яковлевич не принимался пить горькую. Дочь Шаляпина Ирина вспоминает, как Федор Иванович рассказывал ей: «Однажды отец пришел пьяный и неизвестно за что жестоко выпорол меня. Я убежал в поле, лег на землю и горько заплакал, а потом мне захотелось петь, я запел, стало легче на сердце, а когда я замолчал, то мне казалось, что песня еще живет… летит».

Детство Федора, как и большинства его приятелей по Суконной слободе, было злым, голодным, неустроенным. Позднее Федор Иванович в автобиографии «Страницы из моей жизни» вспоминал: «Главное развлечение заключалось в том, чтобы, встретив шайку себе подобных, вступить с нею в честный бой».

Большинство товарищей будущего «Царь-баса» кончили рано и страшно — кто спился, кто был убит. Федору повезло... Скорее, даже не повезло: помогло мужицкое упорство. Родители сызмальства стали пристраивать сына к делу — разумеется, ни о какой певческой карьере речи не шло. Сперва Федя учился ремеслу у сапожника, потом у токаря. Страсть к искусству проявилась в мальчике рано. Отец купил для сына на «толчке» скрипку за два рубля, и тот самостоятельно учился тянуть смычок, постигая азы музыкальной грамоты. Однажды регент Щербицкий, сосед Шаляпиных, привел мальчугана в церковь Варвары Великомученицы, и они вдвоем басом и дискантом спели всенощную, а потом и обедню. С тех пор Шаляпин стал петь в церковном хоре, зарабатывая также пением на свадьбах и похоронах.

В 1883 году десятилетний Федя впервые попал в театр. Давали «Русскую свадьбу» Сухонина. Шаляпин писал: «Я до глубины души был потрясен зрелищем и, не мигая, ни о чем не думая, смотрел на эти чудеса».

То представление решило судьбу сына вятских крестьян: ни о чем, кроме сцены, он больше не мечтал.

Мимо стула

В 1887 году Федя прочитал объявление о приеме в хор Казанского оперного театра и пошел на пробу. Случилось так, что там же был и 20-летний Алексей Пешков. Будущего «великого пролетарского писателя» зачислили в хор в качестве второго тенора, а Шаляпина забраковали «из-за отсутствия голоса». Но Шаляпин не думал сдаваться и уже через два года вышел на сцену оперного театра — правда, в качестве статиста. Дебют же состоялся еще через два года: Федор исполнил сольную партию в любительской постановке «Пиковой дамы».

Дальше была Уфа, где Федор устроился в хор опереточной труппы Семенова-Самарского. Вскорости ему совершенно случайно пришлось из хориста преобразиться в солиста, заменив в опере Монюшко «Галька» заболевшего артиста. Во время дебюта на профессиональной сцене с Шаляпиным приключился конфуз: он сел мимо стула. Позднее Федор Иванович вспоминал об этом приключении с улыбкой: «Я до сих пор суеверно думаю: хороший признак новичку в первом спектакле на сцене при публике сесть мимо стула».

Пожиратель знаний

В 1894 году Шаляпин перебрался в Санкт-Петербург, где сперва пел в оперной труппе Лентовского, а затем был принят в Мариинский театр, где исполнял партии Мефистофеля в «Фаусте» и Руслана в «Руслане и Людмиле». Прекрасный голос и правдивая игра обратили на Шаляпина внимание критики и публики. Увы, несмотря на успех у зрителя, Шаляпин появлялся на сцене довольно редко. Однако прозябал будущий «Царь-бас» недолго: известный меценат Савва Иванович Мамонтов, державший в Москве собственный оперный театр, заметил в Шаляпине дарование из ряда вон выходящее и уговорил перейти в свою труппу. Именно в Москве бывший солист Мариинки сделался легендарным Шаляпиным.

Впрочем, сделался — сказано не совсем верно. Шаляпин ежечасно, ежеминутно работал над собой: не только совершенствовал музыкальное дарование, но и жадно впитывал все, что могло помочь в овладении искусством перевоплощения.

Станиславский вспоминал: «Как-то на вечеринке я сидел с Мамонтовым, и мы издали наблюдали молодого Шаляпина, находившегося в кругу больших мастеров; там были Репин, Серов и другие. Он слушал их с жадностью, стараясь не проронить ни единого слова. Мамонтов толкнул меня и сказал: Смотри, Костя, как он жрет знания».

Руки Шаляпина

В 1899 году Шаляпин вышел на сцену Большого уже именитым певцом — с тех пор слава не оставляла его. Всякое выступление Федора Ивановича делалось событием, будоражащим как публику, так и власть. Особенно, когда симпатизирующий социал-демократам певец выходил в народ с «Дубинушкой». Тут уж полиция держала ухо востро, потому как подобные выступления не раз заканчивались митингами.

Говоря о Шаляпине, многие искусствоведы делают упор на его феноменальные голосовые данные, однако нельзя забывать и о том, что никогда не учившийся актерскому мастерству Федор Иванович обладал феноменальным даром перевоплощения. Уже помянутый Станиславский восхищался: «Посмотрите на руки Шаляпина! Вы никогда не узнаете его кисть. Он «гримирует» кисть, и в каждой роли у него разная рука: то рука его очаровательна, то — как грубая лапа».

В 1915 году состоялся дебют Федора Ивановича в кино: он сыграл главную роль в исторической раме «Царь Иван Васильевич Грозный». Дальше — больше: в публике открылся режиссер Шаляпин. В 1917 году в постановке оперы Верди «Дон Карлос» в Москве Федор Иванович выступил не только как солист, но и как постановщик.

Народный артист республики

Октябрьская революция перевернула жизнь Шаляпина. С одной стороны, лидеры большевиков были настроены более чем благосклонно к человеку, некогда не только поддерживавшему их, но и снабжавшему деньгами, с другой стороны — взяли в крутой оборот, надеясь сделать известного всему миру певца лицом русской революции.

В 1918 году Федор Иванович был назначен художественным руководителем Мариинского театра, а вскоре по настоянию Луначарского получил звание Народного артиста Республики. Казалось бы — живи, твори и радуйся, но не привыкший к указкам сверху Шаляпин радоваться не мог: «По разбойному характеру моему я очень люблю быть свободным и никаких приказаний — ни царских, ни комиссарских — не переношу».

В 1927 году Шаляпин отправился в очередные гастроли, куда его охотно отпускали, поскольку валютные гонорары певца были не последней статьей дохода бюджета, и не вернулся. Некоторое время его пытались вернуть в СССР, а потом озлились на строптивца. Шаляпин был лишен звания Народного артиста. Маяковский писал:

«Вернись теперь такой артист

назад на русские рублики —

я первый крикну: — Обратно катись,

народный артист Республики!».

Его проклинали и поносили, припоминали старые грехи, по большей части мнимые — пьянство, чванство, разврат. Шаляпин же активно гастролировал, снимался в кино, писал картины. Тяжко он переживал лишь две вещи: ссору со старинным своим приятелем Максимом Горьким и разлуку с родиной.

Он искал всякую возможность «подпитаться» Россией: пел для русских в Париже и в Манчжурии, мог забрести на русский корабль, тяпнуть с экипажем водки и плясать «барыню». И была в этом безудержном веселье щемящая тоска, потому как знал Шаляпин: на родину ему не вернуться.

Но он вернулся: в 1984-м останки умершего в Париже Шаляпина трудами сына артиста — Федора Федоровича — были перенесены в Москву и похоронены на Новодевичьем кладбище. И в этом видится не только большая справедливость, но и большая для всех нас удача, потому как хоть и велика Россия талантами, но даже ей непозволительно отвергать такие величины как Шаляпин.

Михаил МАМАЛАДЗЕ