Дрожь негодования

Его полное имя - Эрнесто Гевара де ла Серна, и родился он в Аргентине 14 июня 1928. Самый знаменитый революционер XX века, команданте Кубинской революции по прозвищу Че. Именно ему принадлежит любимый в СССР афоризм «Лучше умереть стоя, чем жить на коленях». Этот парень был очень красноречив... Меня, правда, всегда трогала за душу другая его фраза: «Если у вас начинается дрожь негодования при каждой несправедливости, то вы — мой товарищ».

Он был хорошим сыном

Более всего он любил свою семью, красивых женщин и борьбу. За мировую справедливость. Подчеркнуто не следил за собой, но и с растрепанной шевелюрой в помятой куртке и грубых башмаках — он был абсолютно неотразим. Его необузданная страсть покоряла сердца многих красавиц, как в юности сразила наповал прелестную Чинчину, дочь одного из самых богатых помещиков Кордовы. Нет, она не вышла за него замуж — такое бывает только в аргентинских мыльных операх. Но до конца жизни любила его: неуемного, не созданного для семейной жизни, сумасшедшего и готового идти на гибель за справедливость.

А ведь он был из хорошей семьи — рос милым, изнеженным и болезненным мальчиком, много читал... Говорят, в роду его матери — последний вице-король Перу. Эрнесто был потрясающе талантлив: любил живопись и прекрасно рисовал акварелью, писал стихи и азартно играл в футбол и регби, участвовал в престижных велогонках, исколесив всю Южную Америку... А ведь в два года ему диагностировали тяжелую форму астмы, и болезнь не отпускала Че всю жизнь. Его мать была одной из первых феминисток страны, говорила на нескольких языках, собрала прекрасную библиотеку... Это она привила сыну страсть к поэзии. Известно, что после смерти героя в его рюкзаке была найдена тетрадь с любимыми стихами... Вся эта «культурная среда» не мешала Эрнесто быть настоящим дьяволенком — первый раз он сбежал из дома в 11 лет. А в 17 студент Гевара завербовался на грузовое судно: собрался в кругосветку, чтобы помочь семье с деньгами. Потом он рванул в Перу, к развалинам древнего индейского города Мачу-Пикчу, где последний император инков вел кровавый бой с испанскими конкистадорами. Там Эрносто дал клятву быть столь же мужественным и непреклонным в борьбе.

Меж тем, юноша успешно окончил университет и мог остепениться: стать уважаемым врачом — диплом хирурга открывал перед ним блестящие перспективы в Аргентине. К невыразимому горю отца, Гевара все бросил и уехал в Гватемалу: в тот момент, в июне 1954 года, Эйзенхауэр организовал военную интервенцию против маленькой страны. И вот там и тогда юноша с прозвищем Че понял: его путь — революция. Борьба за избавление всего человечества от социального неравенства.

Тернистый путь к победе

Потом он оказался в Мехико, познакомился с братьями Кастро, которые эмигрировали в Мексику и разрабатывали план свержения диктатуры Батисты. В их тренировочном лагере Эрнесто всерьез изучал военное дело. Тут его впервые схватила полиция, дальше — боевое крещение тюрьмой. По выходе он отправился на Кубу, где был серьезно ранен, едва сойдя на берег... Укрывшись с повстанцами в непроходимых горах Сьерра-Маэстры, Че начал 25-месячную партизанскую борьбу. Когда в родительский дом в Буэнос-Айресе приходили весточки от него, отец плакал, а мать «с выражением» читала вслух: «Дорогие старики! Самочувствие отличное. Израсходовал две, осталось пять. Крепко обнимаю вас всех, Тэтэ». Знаете, о чем речь? О жизнях. Он часто повторял: «У меня, как у кошки, семь жизней». А «израсходовал две, осталось пять», родители переводили как «был ранен дважды».

Когда Гавана оказалась в руках повстанцев, он прислал за ними самолет. Герой имеет право на безрассудство! Ему нравилось быть лидером. Почти всемогущим. Хотя трудно представить таковым человека, даже в бою не расстающегося с ингалятором. И все же он был сильной личностью. А какой это был ум! Он ведь после победы революции работал министром промышленности, руководителем комиссии по планированию — главным банкиром, можно сказать. Сам за несколько месяцев изучил высшую математику! И его книга о практике революционной борьбы стала на десятилетия бестселлером в среде левой молодежи: рассказ о том, как горстка революционеров, укрывшись в горах, спланировала свержение антинародного режима, а потом, собрав под свои знамена крестьян, создала повстанческую армию и осуществила мечту…

Да, так все и было. Кубинская революция обязана Че своим успехом. Он, кстати, был еще и блестящим оратором и дипломатом: в августе 1961 года участвовал в межамериканском экономическом совещании. Именно там была озвучена предложенная Джоном Кеннеди программа «Союз ради прогресса». Куба — в блокаде, правители латиноамериканских стран в обмен на экономическую помощь США разрывают отношения с «островом Свободы». А СССР принял тогда решение оказать содействие «миссии Че».

Я всегда буду мечтать!

Разумеется, Гевара по приглашению КПСС приезжал в Москву. Стоял в ушанке на трибуне Мавзолея 7 ноября — восторженный и вдохновленный. Все наши комсомолки влюбились в красавца-героя сразу! Он искренне верил в абсолютную справедливость того строя, который ему предъявили в СССР. Вот бы построить такой «рай для народа» везде… Кстати, он стремился к революции именно «везде», по всему миру. А потому воевал не только на Кубе: почти год провел в окопах Конго ради спасения режима преемника Лумумбы. Только вот африканцы воевали с ленцой... И стреляли, закрывая глаза. Поражение в Конго больно отозвалось в его душе: Че решил, что черный континент еще не готов к повстанческой борьбе. Значит, пора домой. Латинская Америка, по его убеждению, была давно беременна революцией. Однако в 1964 году в Бразилии пришел к власти военный режим. И народ, как принято, безмолвствовал... Ненавистные США довольно потирали руки: вот так, вот так! Очистим латинскую Америку от революционной заразы! Че вдруг понял, что его время ушло, что широкие массы не хотят революции — беременность оказалась ложной. А ведь он всегда говорил: «Я не освободитель. Освободителей не существует. Люди сами освобождают себя». Если хотят...

И Эрнесто ушел в тень. Журналисты терялись в догадках: что с ним? Где его зажигательные речи? Он арестован? Может, убит? А он был... разочарован. И собирался уйти от государственной деятельности, поселиться в глуши и писать книги. Он отказался от всех постов в руководстве партии и даже от кубинского гражданства. А родителям написал: «Я снова, облачившись в доспехи, пускаюсь в путь. Многие назовут меня искателем приключений, и это так. Но только я искатель приключений особого рода: из тех, что рискуют шкурой, дабы доказать свою правоту». Это его последняя весточка, долетевшая до родного дома. Эрнесто решил попытаться сделать рискнуть своей шкурой еще раз — в последний раз. Че тайно уехал в нищую, истерзанную восстаниями и переворотами Боливию, где собрал разноплеменный отряд из сорока человек. Он снова пробовал разжечь пламя революции. Правда, организовать «все, как на Кубе» не удалось — здешние крестьяне-индейцы ко всем белым, и уж тем более иностранцам, относились как к чужакам. И местная компартия его не поддержала. А Москва уже утомилась от его непослушания — ну, сколько можно утраивать перевороты без санкции кремлевских старцев?!

Его предали все — а он упрямо твердил: «Я всегда буду мечтать, и не перестану, пока не остановит пуля. Если вы сможете найти путь без каких-либо препятствий, он, вероятно, никуда не ведет».

Смерть героя

Одиннадцать месяцев пребывания Эрнесто в Боливии — это цепь неудач и разочарований. Американцы преследовали «бандита», поставив целью ликвидацию Че и его отряда. В октябре 1967-го он попал в западню в ущелье Эль-Юро. Истощенный, больной, он еле двигался: кроме астмы, его мучила малярия... Раненый Эрнесто попал в плен. Его сначала заперли в хибару, где избивали беззащитного, а потом расстреляли и выставили, как убитого льва, на всеобщее обозрение. Местные индейцы срезали пряди его волос на амулеты — о, святая простота…

По приказу военного руководства страны (и ЦРУ) Че отрубили кисти рук для идентификации отпечатков пальцев. Его зарыли вместе со сподвижниками в яме на краю аэродрома и сравняли могилу с землей, чтобы никто никогда не нашел этого места. Но через 30 лет залитый асфальтом пяточек на взлетно-посадочной полосе рядом с поселком Валье-Гранде разворотили бульдозерами, чтобы эксгумировать останки павших партизан... Их отвезли в Гавану, где на один из скелетов повесили бирку «Че». Были, конечно, и торжественные похороны, и речи руководителей Компартии Кубы, и митинг, и мемориальные доски... Недельный траур, который наблюдал улыбающийся Эрнесто с развешенных кругом плакатов... Потом останки Че перевезли в мавзолей. Фидель Кастро, блеснув слезой, зажег вечный огонь над могилой друга.

Ну, кажется — чего ж еще желать!? Че стал легендой! Какая славная судьба, по крайней мере, посмертная... Но осталось ли что-то из идеалов Эрнесто, что сегодня не предано? Не осмеяно? Не растоптано? «Каким бы путем ни пошло человечество, не может быть все сведено к чистогану, пошлости и «побрякушкам комфорта», и за защиту человеческого достоинства можно пожертвовать жизнью», — говаривал самый знаменитый революционер XX века. Как красиво! И как наивно… Эти слова сегодня почти смешны. Но время таких романтиков еще придет. Кто-то обязательно ощутит вновь праведную «дрожь негодования».

Игорь РУБАШЕВСКИЙ